или прыскучий чай правит миром(с)
Название: Изо дня в день
Автор: Murury
Бета: Сатанринь
Рейтинг: NC-17
Персонажи: Хирако/Ичиго или даже наоборот
Саммари: Хирако присматривает за Ичиго.
Жанр: ангст
читать дальше«И нафига?» – подумал Хирако.
Он был без гигая – патлы жутко мешались с непривычки, не хватало знакомого металлического привкуса пирсинга. Это всё были мелочи, но они будто бы лишали поддержки, костылей, которые Шинджи почти перестал замечать.
Ичиго разглядывал потолок, развалившись на неубранной кровати в уличной одежде. На щеке у него был грязный белый пластырь, костяшки на левой руке – сбиты.
Да и вообще выглядел Куросаки хреново.
Не больным – обессилевшим. Потухшим. Подтухшим, как лежалый распухший труп.
Не то чтобы Шинджи соскучился.
Не то чтобы забыл что-то и явился забрать спустя столько времени.
Просто стукнула в голову дурацкая блажь – зайти, проверить.
И некому было остановить.
Хирако шагнул к столу, нахмурившись. Перелистнул наугад пару листков в оставленной тетради – по физике, кажется, – полюбовался на рожу Холлоу на полях, на жирное красное «D» под последним домашним заданием.
Ичиго заворочался где-то у него за спиной и велел хрипло:
- Рукия, уйди.
Хирако обернулся – Куросаки слепо и зло смотрел куда-то мимо него.
«Ого?» – подумал Шинджи.
Шагнул в сторону.
Ичиго дёрнул головой, но всё равно смотрел немного левее и ниже. Потом выдохнул, отвернулся, опустив плечи. Как будто эта вспышка отняла у него последние силы. Повторил:
- Уйди, – без выражения.
Как-то… потерянно, что ли?
Шинджи на пробу кинул в него чем-то и почувствовал себя злобным полтергейстом.
Удостоверение своё Ичиго поймал – уже мог его видеть.
Кто бы сомневался.
Перед тем, как спрыгнуть в гостеприимно распахнутое окошко, в ночь, в духоту, Хирако громко сказал:
- Долбоёб.
Кажется, Ичиго вздрогнул – он точно услышал.
Где-то далеко завыла сирена.
Хирако затолкал в меч столько реяцу, что потом с неделю убедительно изображал стенающий труп, развалившись на диване.
Утешало только то, что таким идиотом он был не один.
А потом Шинджи снова пошёл в школу.
Урахара просил присмотреть за Ичиго как «имеющего опыт». Чёртов Урахара и чёртов долг перед ним по гроб жизни.
Ичиго об этом знал, Шинджи знал, что Ичиго знает, Урахара о них обоих знал вообще всё, что только можно знать – вплоть до набора генов ДНК.
Не то чтобы Ичиго был этому рад. Не то чтобы жаждал увидеть Хирако и со слезами кинуться ему на шею, вопя: «Друг!..»
Он был всё такой же – хмурый, рыжий, раздражительный и скрипящий на зубах патологической ответственностью за всех и вся.
Но зато Куросаки больше не был похож на мертвеца.
Место справа от него до сих пор пустовало.
В столовке травили всё той же дрянью, что и год назад.
- А как ты умер? – спрашивал Ичиго.
В его глазах было любопытство – и ещё что-то. Тот странноватый, горячий драйв, который каждый раз оказывался сюрпризом, потому что Куросаки обычно предпочитал хмуриться. Он смотрел на Шинджи так, будто был юным Джоном Коннором, а тот – чёртовым Терминатором.
Это смутно раздражало.
Особенно потому, что Шинджи не мог понять, когда и почему это началось.
Он протянул руку и сграбастал с подноса Ичиго последний бутерброд – за секунду до того, как тот схватил Хирако за руку.
- Жил, жил и умер, – фыркнул Шинджи, предупреждая возмущённый окрик. – Как все.
Ичиго всегда рубился напролом и запросто мог спросить что-нибудь вроде «А ты правда Айзена малышом звал?». В последнее время он вообще задавал много вопросов.
На этот раз Хирако отбрыкался душераздирающей историей о летающих кирпичах. Ичиго, конечно, не поверил, но отстал.
На некоторое время.
Отвернулся, как будто и не обиженно, а так.
Шинджи выругался про себя, закинул сумку на плечо, хлопнул проходившего мимо Мизуиро по плечу, шлёпнул Чизуру – и рванул на историю.
До звонка было минут десять, не меньше.
Ему больше нечего было тут делать. Ичиго тянулся к нему, именно к нему почему-то, но Шинджи вовсе не хотел быть Терминатором.
Не хотел хотеть.
- И долго ты будешь вокруг него круги нарезать? Привет, кстати.
Она развалилась в кресле прямо напротив него – серое платье, ёжик чёрных волос на голове и здоровенные очки с синими стёклами.
Временами Саканаде напоминала здоровенную наглую стрекозу.
- Да пошла ты, – буркнул Хирако, – чёртова железка. И не я нарезаю.
- На себя давно в зеркало смотрел? – ехидно поинтересовалась Саканаде. – Что ж ты такой феерический идиот-то, хозяин? Вроде уже далеко за двести пятьдесят, а ведёшь себя, как мальчишка. Ретардация?
- Заткнитесь уже, – тоскливо проскрипел Холлоу-Хирако. – Поспать дайте.
- Не наглей, – Саканаде швырнула в него бокал, не глядя, – я тут главная.
- Вообще-то, я, – хмуро напомнил Хирако.
- Пошёл ты, – это ему сказали уже хором.
Холлоу отхлебнул воды из пластиковой бутылки, скривился. На бутылке было написано: «CocaCola!!!» – но вода внутри все равно оставалась водой. Через секунду подделка полетела вверх, в шумящий, яркий и безумно далёкий город.
- А вообще, – скрипнул Холлоу, – она права.
Из-за длинных чёрных патл он казался огромной сонной кляксой, развалившейся прямо в воздухе.
- Тебя забыл спросить.
- А мог бы и почаще.
- Что?
- Спрашивать, – Саканаде ответила за Холлоу, а тот смотрел – приоткрыв один глаз, как будто лениво. – Хотя бы самого себя.
Холлоу молчал, слишком громко и навязчиво для того, чтобы не раздражать.
- Мой Холлоу – психопат и нытик, мой зампакто – стрёмная ехидная баба, – сказал Хирако. – Жизнь прекрасна.
Он не собирался жаловаться, а уж тем более – этому рыжему, но он как-то сам собой подвернулся под руку и отвратное настроение.
Ичиго фыркнул и задумчиво почесал в затылке.
- Знаешь, – сказал он, – если бы мой Холлоу был нытиком, я бы повесился, наверное. А так ничего.
- М, – Хирако смотрел вверх и в сторону.
- Ага. Только нотации читает, – Ичиго внимательно разглядывал траву под ногами.
- В смысле?
- Хочет, чтобы я взял нож и отправился убивать, – Ичиго фыркнул.
Он будто травил забавный анекдот, и – Шинджи вдруг ясно это осознал – для него это и было чем-то вроде шутки. Он помнил время, когда Куросаки отчаянно трясся, что Холлоу вылезет из него, как бабочка из куколки, и устроит всем родным и близким весёлую кровавую баню.
Хирако помнил время – сто лет назад – когда боялся того же.
Теперь он только усмехнулся и сказал:
- Бывает.
Шинджи не помнил, под каким предлогом Куросаки затащил его на этот старый пыльный чердак. Кажется, просто выдернул ночью из постели и потащил за собой.
Хирако знал, зачем.
К этому всё шло.
- Ты старый тупой придурок, – сказал Ичиго тихо, едва ли не угрожающе, – только попробуй струсить, понял?
И навис сверху, прижал – тяжёлый, горячий и отвратительно неудобный.
«Твою мать», – подумал Хирако.
Хотелось ощериться, оттолкнуть, приструнить…
А ещё просто хотелось. До ломоты во всём теле, давно, как будто его под завязку накачали какой-нибудь опасной дрянью, выворачивающей наизнанку все представления о том, что можно, а что – нельзя.
Ичиго смотрел Хирако в глаза - серьёзно, строго и немного отчаянно. Сейчас он мог бы не задумываясь шагнуть прямо в Ад.
И Шинджи прыгнул бы следом вниз головой.
От этой мысли, мелькнувшего абсолютного знания, у Хирако в животе будто поселилось щекочущее ощущение свободного полёта, стало легко, так легко, как не было никогда прежде.
Он качнул головой и растянул губы в широкой, обдолбанной улыбке.
- Окей, Куросаки, – сказал, – сам не сбеги.
В голове послышался отчётливый звон, будто кто-то чокнулся высокими стеклянными стаканами.
Никаких лет, никаких забот, никаких мыслей. Сейчас это можно было себе позволить – и Хирако позволял впрок, потому что казалось, что всё кончится, рассыплется трухой и колючими хлопьями ржавчины, так и не начавшись.
Ичиго спешил.
Спешил так, как будто через минуту наступит апокалипсис, как будто он наступит, если они ничего не сделают. Распутывал узел галстука, задевая кожу горячими пальцами, целовал, пока Шинджи лапал его за задницу и оглаживал спину, запустив ладони под косоде.
Ичиго не старался обласкать или расслабить, не пытался быть нежным или осторожным. У него давно ко всем чертям сбилось дыхание, и потому Шинджи тянул его на себя, настойчиво, потому цеплялся за его плечи и потому терпел чужие пальцы, больно тянущие за отросшие волосы на затылке.
И ещё – Ичиго смотрел. Смотрел, как утопающий на солнце за толщей воды, и Хирако чувствовал, знал, что впился ему в лицо тем же взглядом.
Куросаки привстал, подцепил и снял чужие разноцветные кеды, погладил щиколотку. Глянул вопросительно – не передумал, старый дурак?
Шинджи криво усмехнулся и кивнул.
Ичиго фыркнул и дёрнул ремень на его брюках, потянул их вниз вместе с бельём. Хирако привстал, опираясь на локти – потянулся к мальчишке, обхватил за шею и поцеловал, жадно, с удовольствием – а тот наконец обхватил его член ладонью. Хирако беззвучно охнул и подался вперёд, прижавшись крепче. Сам торопливо пробежал пальцами по рыжей дорожке на чужом животе, нырнув ладонью за пояс, сжал торчащий и подрагивающий член в кулаке. Двинул рукой – быстро и грубо, зарылся носом Ичиго в волосы, щекоча ухо дыханием, пробуя языком.
Это всё был чистый, чистейший кайф.
Прерывающееся дыхание и чужая ладонь, неумелая, то и дело сбивающаяся с ритма, кружили Шинджи голову похлеще самой забористой травки, отключали мозги надёжнее самой крепкой выпивки.
Ичиго кончил первым – охнул, дёрнувшись, тяжело опёрся ладонью о пол. Дыхания Шинджи ему перевести не дал – нетерпеливо оскалился, положил руку поверх его ладони на своём члене и через несколько секунд хрипло и коротко взвыл, выворачивая бёдра.
Куросаки свалился рядом, на пропылённый матрас.
- Чёрт, – сказал.
Сказал тихо, едва ли не восторженно, будто боялся спугнуть что-то неуловимое. Растянул губы в улыбке – такой же, какой улыбнулся, когда валялся обессиленный после битвы со своим Холлоу среди осыпающихся обломков собственной брони.
Хирако было уже давно за триста пятьдесят, и он был уверен, что ничего путного из всего этого не выйдет.
Но Куросаки валялся рядом, апокалипсиса прогноз погоды на завтра не обещал – так почему бы не попробовать?..
Автор: Murury
Бета: Сатанринь
Рейтинг: NC-17
Персонажи: Хирако/Ичиго или даже наоборот
Саммари: Хирако присматривает за Ичиго.
Жанр: ангст
читать дальше«И нафига?» – подумал Хирако.
Он был без гигая – патлы жутко мешались с непривычки, не хватало знакомого металлического привкуса пирсинга. Это всё были мелочи, но они будто бы лишали поддержки, костылей, которые Шинджи почти перестал замечать.
Ичиго разглядывал потолок, развалившись на неубранной кровати в уличной одежде. На щеке у него был грязный белый пластырь, костяшки на левой руке – сбиты.
Да и вообще выглядел Куросаки хреново.
Не больным – обессилевшим. Потухшим. Подтухшим, как лежалый распухший труп.
Не то чтобы Шинджи соскучился.
Не то чтобы забыл что-то и явился забрать спустя столько времени.
Просто стукнула в голову дурацкая блажь – зайти, проверить.
И некому было остановить.
Хирако шагнул к столу, нахмурившись. Перелистнул наугад пару листков в оставленной тетради – по физике, кажется, – полюбовался на рожу Холлоу на полях, на жирное красное «D» под последним домашним заданием.
Ичиго заворочался где-то у него за спиной и велел хрипло:
- Рукия, уйди.
Хирако обернулся – Куросаки слепо и зло смотрел куда-то мимо него.
«Ого?» – подумал Шинджи.
Шагнул в сторону.
Ичиго дёрнул головой, но всё равно смотрел немного левее и ниже. Потом выдохнул, отвернулся, опустив плечи. Как будто эта вспышка отняла у него последние силы. Повторил:
- Уйди, – без выражения.
Как-то… потерянно, что ли?
Шинджи на пробу кинул в него чем-то и почувствовал себя злобным полтергейстом.
Удостоверение своё Ичиго поймал – уже мог его видеть.
Кто бы сомневался.
Перед тем, как спрыгнуть в гостеприимно распахнутое окошко, в ночь, в духоту, Хирако громко сказал:
- Долбоёб.
Кажется, Ичиго вздрогнул – он точно услышал.
Где-то далеко завыла сирена.
Хирако затолкал в меч столько реяцу, что потом с неделю убедительно изображал стенающий труп, развалившись на диване.
Утешало только то, что таким идиотом он был не один.
А потом Шинджи снова пошёл в школу.
Урахара просил присмотреть за Ичиго как «имеющего опыт». Чёртов Урахара и чёртов долг перед ним по гроб жизни.
Ичиго об этом знал, Шинджи знал, что Ичиго знает, Урахара о них обоих знал вообще всё, что только можно знать – вплоть до набора генов ДНК.
Не то чтобы Ичиго был этому рад. Не то чтобы жаждал увидеть Хирако и со слезами кинуться ему на шею, вопя: «Друг!..»
Он был всё такой же – хмурый, рыжий, раздражительный и скрипящий на зубах патологической ответственностью за всех и вся.
Но зато Куросаки больше не был похож на мертвеца.
Место справа от него до сих пор пустовало.
В столовке травили всё той же дрянью, что и год назад.
- А как ты умер? – спрашивал Ичиго.
В его глазах было любопытство – и ещё что-то. Тот странноватый, горячий драйв, который каждый раз оказывался сюрпризом, потому что Куросаки обычно предпочитал хмуриться. Он смотрел на Шинджи так, будто был юным Джоном Коннором, а тот – чёртовым Терминатором.
Это смутно раздражало.
Особенно потому, что Шинджи не мог понять, когда и почему это началось.
Он протянул руку и сграбастал с подноса Ичиго последний бутерброд – за секунду до того, как тот схватил Хирако за руку.
- Жил, жил и умер, – фыркнул Шинджи, предупреждая возмущённый окрик. – Как все.
Ичиго всегда рубился напролом и запросто мог спросить что-нибудь вроде «А ты правда Айзена малышом звал?». В последнее время он вообще задавал много вопросов.
На этот раз Хирако отбрыкался душераздирающей историей о летающих кирпичах. Ичиго, конечно, не поверил, но отстал.
На некоторое время.
Отвернулся, как будто и не обиженно, а так.
Шинджи выругался про себя, закинул сумку на плечо, хлопнул проходившего мимо Мизуиро по плечу, шлёпнул Чизуру – и рванул на историю.
До звонка было минут десять, не меньше.
Ему больше нечего было тут делать. Ичиго тянулся к нему, именно к нему почему-то, но Шинджи вовсе не хотел быть Терминатором.
Не хотел хотеть.
- И долго ты будешь вокруг него круги нарезать? Привет, кстати.
Она развалилась в кресле прямо напротив него – серое платье, ёжик чёрных волос на голове и здоровенные очки с синими стёклами.
Временами Саканаде напоминала здоровенную наглую стрекозу.
- Да пошла ты, – буркнул Хирако, – чёртова железка. И не я нарезаю.
- На себя давно в зеркало смотрел? – ехидно поинтересовалась Саканаде. – Что ж ты такой феерический идиот-то, хозяин? Вроде уже далеко за двести пятьдесят, а ведёшь себя, как мальчишка. Ретардация?
- Заткнитесь уже, – тоскливо проскрипел Холлоу-Хирако. – Поспать дайте.
- Не наглей, – Саканаде швырнула в него бокал, не глядя, – я тут главная.
- Вообще-то, я, – хмуро напомнил Хирако.
- Пошёл ты, – это ему сказали уже хором.
Холлоу отхлебнул воды из пластиковой бутылки, скривился. На бутылке было написано: «CocaCola!!!» – но вода внутри все равно оставалась водой. Через секунду подделка полетела вверх, в шумящий, яркий и безумно далёкий город.
- А вообще, – скрипнул Холлоу, – она права.
Из-за длинных чёрных патл он казался огромной сонной кляксой, развалившейся прямо в воздухе.
- Тебя забыл спросить.
- А мог бы и почаще.
- Что?
- Спрашивать, – Саканаде ответила за Холлоу, а тот смотрел – приоткрыв один глаз, как будто лениво. – Хотя бы самого себя.
Холлоу молчал, слишком громко и навязчиво для того, чтобы не раздражать.
- Мой Холлоу – психопат и нытик, мой зампакто – стрёмная ехидная баба, – сказал Хирако. – Жизнь прекрасна.
Он не собирался жаловаться, а уж тем более – этому рыжему, но он как-то сам собой подвернулся под руку и отвратное настроение.
Ичиго фыркнул и задумчиво почесал в затылке.
- Знаешь, – сказал он, – если бы мой Холлоу был нытиком, я бы повесился, наверное. А так ничего.
- М, – Хирако смотрел вверх и в сторону.
- Ага. Только нотации читает, – Ичиго внимательно разглядывал траву под ногами.
- В смысле?
- Хочет, чтобы я взял нож и отправился убивать, – Ичиго фыркнул.
Он будто травил забавный анекдот, и – Шинджи вдруг ясно это осознал – для него это и было чем-то вроде шутки. Он помнил время, когда Куросаки отчаянно трясся, что Холлоу вылезет из него, как бабочка из куколки, и устроит всем родным и близким весёлую кровавую баню.
Хирако помнил время – сто лет назад – когда боялся того же.
Теперь он только усмехнулся и сказал:
- Бывает.
Шинджи не помнил, под каким предлогом Куросаки затащил его на этот старый пыльный чердак. Кажется, просто выдернул ночью из постели и потащил за собой.
Хирако знал, зачем.
К этому всё шло.
- Ты старый тупой придурок, – сказал Ичиго тихо, едва ли не угрожающе, – только попробуй струсить, понял?
И навис сверху, прижал – тяжёлый, горячий и отвратительно неудобный.
«Твою мать», – подумал Хирако.
Хотелось ощериться, оттолкнуть, приструнить…
А ещё просто хотелось. До ломоты во всём теле, давно, как будто его под завязку накачали какой-нибудь опасной дрянью, выворачивающей наизнанку все представления о том, что можно, а что – нельзя.
Ичиго смотрел Хирако в глаза - серьёзно, строго и немного отчаянно. Сейчас он мог бы не задумываясь шагнуть прямо в Ад.
И Шинджи прыгнул бы следом вниз головой.
От этой мысли, мелькнувшего абсолютного знания, у Хирако в животе будто поселилось щекочущее ощущение свободного полёта, стало легко, так легко, как не было никогда прежде.
Он качнул головой и растянул губы в широкой, обдолбанной улыбке.
- Окей, Куросаки, – сказал, – сам не сбеги.
В голове послышался отчётливый звон, будто кто-то чокнулся высокими стеклянными стаканами.
Никаких лет, никаких забот, никаких мыслей. Сейчас это можно было себе позволить – и Хирако позволял впрок, потому что казалось, что всё кончится, рассыплется трухой и колючими хлопьями ржавчины, так и не начавшись.
Ичиго спешил.
Спешил так, как будто через минуту наступит апокалипсис, как будто он наступит, если они ничего не сделают. Распутывал узел галстука, задевая кожу горячими пальцами, целовал, пока Шинджи лапал его за задницу и оглаживал спину, запустив ладони под косоде.
Ичиго не старался обласкать или расслабить, не пытался быть нежным или осторожным. У него давно ко всем чертям сбилось дыхание, и потому Шинджи тянул его на себя, настойчиво, потому цеплялся за его плечи и потому терпел чужие пальцы, больно тянущие за отросшие волосы на затылке.
И ещё – Ичиго смотрел. Смотрел, как утопающий на солнце за толщей воды, и Хирако чувствовал, знал, что впился ему в лицо тем же взглядом.
Куросаки привстал, подцепил и снял чужие разноцветные кеды, погладил щиколотку. Глянул вопросительно – не передумал, старый дурак?
Шинджи криво усмехнулся и кивнул.
Ичиго фыркнул и дёрнул ремень на его брюках, потянул их вниз вместе с бельём. Хирако привстал, опираясь на локти – потянулся к мальчишке, обхватил за шею и поцеловал, жадно, с удовольствием – а тот наконец обхватил его член ладонью. Хирако беззвучно охнул и подался вперёд, прижавшись крепче. Сам торопливо пробежал пальцами по рыжей дорожке на чужом животе, нырнув ладонью за пояс, сжал торчащий и подрагивающий член в кулаке. Двинул рукой – быстро и грубо, зарылся носом Ичиго в волосы, щекоча ухо дыханием, пробуя языком.
Это всё был чистый, чистейший кайф.
Прерывающееся дыхание и чужая ладонь, неумелая, то и дело сбивающаяся с ритма, кружили Шинджи голову похлеще самой забористой травки, отключали мозги надёжнее самой крепкой выпивки.
Ичиго кончил первым – охнул, дёрнувшись, тяжело опёрся ладонью о пол. Дыхания Шинджи ему перевести не дал – нетерпеливо оскалился, положил руку поверх его ладони на своём члене и через несколько секунд хрипло и коротко взвыл, выворачивая бёдра.
Куросаки свалился рядом, на пропылённый матрас.
- Чёрт, – сказал.
Сказал тихо, едва ли не восторженно, будто боялся спугнуть что-то неуловимое. Растянул губы в улыбке – такой же, какой улыбнулся, когда валялся обессиленный после битвы со своим Холлоу среди осыпающихся обломков собственной брони.
Хирако было уже давно за триста пятьдесят, и он был уверен, что ничего путного из всего этого не выйдет.
Но Куросаки валялся рядом, апокалипсиса прогноз погоды на завтра не обещал – так почему бы не попробовать?..
@темы: Фанфики
-
-
11.01.2012 в 18:42Прям прелесть-прелесть)
-
-
11.01.2012 в 19:40-
-
11.01.2012 в 20:39вот это самый кайф. увидела.
спасибо)
-
-
13.01.2012 в 18:51Dani Swan,
Skata, Незачто)
-
-
13.01.2012 в 22:31-
-
13.08.2012 в 22:38-
-
16.01.2013 в 11:30- Мой Холлоу – психопат и нытик, мой зампакто – стрёмная ехидная баба, – сказал Хирако. – Жизнь прекрасна. мимими =^-^= что тут ещё сказать?
- Ты старый тупой придурок,
Глянул вопросительно – не передумал, старый дурак?
mamma mia О_О торкнуло. всерьез.
-
-
27.01.2015 в 23:58Занпакто с внешностью, противоположной шинигами? Это очень интересный ход.
- Мой Холлоу – психопат и нытик, мой зампакто – стрёмная ехидная баба, – сказал Хирако. – Жизнь прекрасна.
От этой фразой скользит специфическим оптимизмом
Пара необычная, но любопытная. Ичиго показан взрослым, проницательным. Это мне особенно понравилось.
А также то, что Шинджи не стал "убегать"
В голове послышался отчётливый звон, будто кто-то чокнулся высокими стеклянными стаканами.
Это заговор
Фанфик очень понравился