Однострочники. Теперь - не только по Бличу.

[Path-in-the-color]

Ичиго/Орихиме. "Брат спас меня от родителей, а ты спас меня от брата". Молчание и тяжёлые мысли о том, кто спасёт её от него самого.

Она идёт, идёт, идёт по улице.
Она идёт, почти бежит, и гулкий стук её каблуков раздаётся в почти противоестественной тишине.
Его реяцу чувствуется, давит, ласкает даже здесь, на другом конце города.
Ичиго точно знает, где она; он не может скрыться ни от кого, но и от него никто не может спрятаться. Всегда так было. Орихиме стучит, стучит своими каблучками по улице, и ей сташно - не из-за пустой тёмной улицы с погасшими фонарями, а от Ичиго, который уже и не Ичиго совсем. Совсем другой.
"Брат спас меня от родителей, а ты спас меня от брата" - думает Орихиме.
Она вспоминает тяжёлый и жуткий взгляд, впоминает хватку на запястье - бережную, спрашивающую - пока что спрашивающую. Ичиго стал похож на монстра из под её кровати, которого она боялась в детстве, но вовсе не похож на того человека, что спасал её.
Он другой.
"Кто спасёт меня от тебя?" - в её мыслях - раздор и глухая, безысходная паника.
А потом Орихиме падает в темноту - как Алиса, и видит белого кролика.
У белого кролика седыё волосы, жёлтые глаза и рот, полный мелких острых зубов в три ряда. И ещё - платье, что когда-то принёс для Орихиме Улькиорра-сан.
"Я", - дребезжаще отвечает она.
И протягивает Орихиме руку.

Кенпачи/Ячиру, "V - значит вендетта" ТВР, А+


- Дзасики-вараси! Я почти поймала его, Кен-чан!
Ячиру уже около двухсот лет, но она до сих пор ищет домового во всех углах. Когда-то она боялась его, но теперь её интерес носит скорее охотничий характер.
- Опять дурью маешься.
Они постоянно играют в какую-то забавную игру - Ячиру придумывает окружающим прозвища и иногда убивает рядовых, Кенпачи носит её на спине и убивает всех, кого считает достойным или кто мешает ему. Изредка он покупает сладкие пряники: Ячиру их любит.
Иногда Кусаджиши улыбается Кенпачи очень ласково и говорит:
- Я тебя ненавижу, Кен-чан.
Зараки убил её родителей, Зараки стал ей родителем. Но у Ячиру долгая память.
Кенпачи смеётся.
У него нет настроения подыхать, но Зараки знает, что когда нибудь она воспользуется моментом и убьёт его, сидя у него на плечах.
- Я хотела бы быть Пустым, - говорит Ячиру, - это должно быть весело. Повезло Соломенной Башке всё-таки.
Её интерес к Пустым сродни интересу к домовому или каппе - только Пустых куда проще поймать.
Ячиру вскакивает ему на спину и показывает направление.
Стены рушатся.

Гинджоу/Ичиго. Одни во всем городе

- Это похоже на фальшивую Каракуру, - говорит Ичиго.
Гинджоу смотрит - странно, чуть повернув голову.
- Фальшивую?
- Да. Тут ещё был... видел когда-нибудь фею-крёстную?
- Ты перекурил, парень.
- Мда.
Ичиго отворачивается.
Город пустой и холодный - уже осень, и Куросаки кажется, что он бредёт через какой-то хрустально-прозрачный кисель, а дома кажутся серыми, живыми и очень недобрыми.
Кое-где выбиты окна.
Ичиго ёжится.
Гинджо продолжает наблюдать за ним - вроде бы не скрываясь, а как бы между прочим. Он не усмехается и больше ничего не говорит, просто смотрит, и его шаги звучат в такт шагам Ичиго. Он идёт рядом. В шаге.
Куросаки помнит, как тот вырезал его глаза. Это отчего-то проходит, как незначительный и ничего не значащий эпизод, как будто этого вообще не было. Как будто вообще ничего не было, и они идут шаг в шаг уже день, год, век.
Ичиго ловит себя на мысли, что вовсе не против.

American McGee`s Alice. Madness Returns. Алиса/Доктор. Падать в бездну на каждом сеансе, унимать слишком громко бьющееся сердце, когда Доктор подходит к ней. R!

В этот раз на дне бездны - кукольная комната и круглый столик посреди неё.
Тикают, тикают часы, дрыгают оторванными ножками, моргают стеклянными глазами.
Руки у Кукольника костлявые, противные и живые, а ещё - тёплые. Шкодливое дитя вопит над ними, разевает свой кукольный рот: обед подан.
Кукольник степенно отправляет в рот живых дождевых червей, перемешанных с кукольными головами.
Хрусть-хрусть.
Алиса не пьёт свой чай.
Алиса пьёт чай только с друзьями.
Чёрные, чернильные глаза совсем близко. Кукольник поглаживает её колено под столом.
Вокруг - пламя.

"Эй, Алиса, это всего лишь сон"
Доктор Бамби, родной, знакомый, уж ему-то она точно может доверять.
Он наклоняется - Алисе кажется, что её сердце сейчас обрастёт пластиком и выгрызет себе путь на свободу.
Алиса никогда не пьёт чай с доктором.

American McGee`s Alice. Алиса/Доктор. Ария - Ужас и страх

- Милая девочка.
Алиса игнорирует чужой, чуждый шёпот - Алиса уже давно здорова, у неё муж, дочь.
Лиззи разламывает своим куколкам головы и подвешивает в ванной на прищепки. Алиса гладит её по голове.
- Я всегда буду с тобой, - говорит Лиззи.
- Ты никогда от меня не избавишься, - усмехается Кукольник.

Лиззи приходит поцеловать маму на ночь. У неё холодное, очень холодное дыхание - Алиса трогает её лоб.
Девочка перехватывает ёе запястье - хищно, сильно, слегка наклоняет голову и шепчет ей на ухо:
- Я люблю тебя.
- Я сильнее всей твоей любви, - продолжает Кукольник с другой стороны.

Алиса боится собственной дочери.
Это кошмар похлеще того, что был в Рутледже.
- Ты моя, - говорит Лиззи. - Мама.
Именно так, с паузой. Кукольник заходится хохотом, а у Лиззи на руках набухают волдыри.
Алиса кричит, кричит громко, изо всех сил. Алиса даёт Лиззи хлёсткую пощёчину.
Девочка поднимает голову - из её глаз текут чернила.
Лиззи чиркает спичкой.